В рязанской Мещёре протекает речка Курша, на которой находилось когда-то село с одноименным названием. Жителей Курши и соседних деревень издревле называли Куршаками. В своих рассказах писал о них Александр Иванович Куприн: « В полуторастах верстах от ближней железнодорожной станции, в стороне от всяких шоссейных и почтовых дорог, окруженная старинным сосновым Касимовским бором, затерялась деревня Большая Курша. Обитателей её зовут в окрестностях Куршей головастой и Литвой некрещёной. Смысл последнего прозвища затерялся в веках, но остался его живой памятник в виде стоящей в центре дряхлой католической часовенки, внутри которой за стеклами виднеется страшная раскрашенная деревянная статуя, изображающая Христа со связанными руками, с терновым венцом на голове и с окровавленным лицом.…»

Происхождение этого прозвища и самого народа всегда интересовало исследователей и просто любителей истории.
Но отличает местный народ не только особенное название, но и внешний вид: археолог и краевед Алексей Алексеевич Мансуров отмечал: «высокое, стройное,
красивое население Тумской части Касимовского уезда резко отличается от черноволосого приземистого, более слабого, населения хотя бы куршенского края…»

Выделяются и этническо-языковые особенности: « До сих пор в некоторых селах, например, Ветчанах, Иванкове, Колтуках, сохранился куршанский диалект, одна из особенностей которого - замена буквы «ч» на «ц». Куршаки цокают. Вместо «чайку» говорят «цайку», вместо «чего» - «цаво»» писал в своей статье Д. Соколов, которого не оставила равнодушным загадка происхождения куршаков.

Ряд исследователей, а также те, кто интересуется историей рязанских Курш, сближает куршаков с названием древнебалтийского племени курши (корсь), обитавшего на побережье Балтийского моря. Прямых доказательств этой версии нет. Однако некоторые исследователи находили этому подтверждения, вот что пишет о куршаках этнограф Наталья Ивановна Лебедева: «На Курше выявляются ещё и литовские элементы в культуре: орнамент фартуков (на отдельных участках ткани браный шерстью); соха в своих пропорциях близка к литовским вариантам».

Интересную особенность отметила писатель Ирина Красногорская, которая совершила несколько поездок в куршанский край: « Да и не ко всякому окошку
дотянешься - многие дома на подклетах, окна высоко. Крылечек в привычном понимании нет, то есть они не выступают наружу - лесенки в стены домов упрятаны - необычные дома. Правда, похожие постройки, только каменные, мне как раз случалось видеть в Клайпеде»

Многие историки А.П. Неподкупный, Г.П. Смолицкая предают большое значение описанной Куприным католической часовне. Однако, важно понимать, что в рассказах Куприна много неточностей, так он пишет: «Жители Курши - коренные великороссы, крупного сложения, белокурые и лохматые», что больше напоминает описание жителей Тумы, а также упоминает, что на выезде из село Большая Курша течет река Пра, что является художественным вымыслом. Кроме того описанная статуя не является редкостью, до сих пор в местных часовнях, например в часовне у деревне Норино, сохранились деревянные фигуры Иисуса, это можно объяснить тем, что в лесному краю просто было много талантливых резчиков по дереву, которые делали
статуи на равне с иконами.

Существуют несколько версий того, как литовцы могли оказаться в мещёрсих лесах. Историк Б. В. Горбунов предполагает, что куршаки в этих местах это потомки литовских воинов, захваченных в плен «в период противоборства рязанских князей с Литвой в ХІV-ХV вв.». Данные прозвища могут относиться и ко времени войны с Речью Посполитой в 1654-1667 гг.

Некоторые исследователи придерживаются другого мнения: куршаки это дворовая свита литовской княжны - жены рязанского князя Олега Рязанского. После того как Олег Иванович принял иночество и схиму, они отправились жить в мещёрские леса.

Есть другой взгляд на происхождения топонима «курша» и объяснение особенностей местного населения. Так Алексей Алексеевич Мансуров писал: «Наиболее следов финского происхождения сохранила та часть уезда, где протекают речки Курша и Нарма… Вся местность слывёт под общим названием Курша, живут в ней куршане и поныне отличаются от более обрусевшего населения Тумской части уезда (Касимовского. - И.К.). Сохранилось предание, что в Курше жил князь их Меленя, отчего и селение называется Меленино, Княжино тож. Народ в Курше отличается от окрестного населения некоторыми особенностями костюма, например, девушки не носят ни сарафанов, ни платьев, а только две рубашки: одну нижнюю, длинную, которую и подпоясывают в 2-х местах, а другую короткую, ниже талии; только женщины надевают понёвы или поньки. Мужчины усердно занимаются хлебопашеством и работают в лесах, копают пеньки, жгут уголь, пилят дрова, живя по целым месяцам в малых землянках и т. п. Народ находится вообще не на высокой ступени развития. Грамотных почти нет. На
две волости с населением до 10000 душ обоего пола, всего три школы (с десятками учеников) и то недавно основанные. Церквей тоже очень мало. <…> От большинства селений, разбросанных в лесной глуши, до приходского храма 10-12 и более вёрст
Во всей этой местности сами названия селений определяют их финское происхождение, иногда с другим названием, русским, например, Култуки или Кукареки, Ветчаны или Истюшино, Нарино или Асташево. 

По мнению многих ученых топоним Курша является балтизмом, хотя надежных археологических свидетельств расселении балтийских племен на этой территории нет. Допустимо предположить, что эти племена или покинули данную территорию, или были ассимилированы финским населением задолго до прихода туда славян, а балтизмы в русскую топонимическую систему попали через посредство финской. 

По другой версии гидроним Курша, видимо, является фонетическим вариантом встречающегося в бассейне Оки речного наименования Куржа, которое можно соотнести с русскими диалектными словами коржевина (куржевина), коржава в значении «ржавое болото, топь со ржавцами».

На фото Рязанские куршанки. Фото С. Чугунова, 1957 год
Статуя Иисуса в норинской часовне
Часовня на кладбище 
Типичный куршанский дом с высокими окнами